Если б города были людьми, то Пермь была бы Риммой Марковой из рекламного ролика девяностых, где она с Нонной Мордюковой на железной дороге работает. Помните, Нонна на неё еще кричит: «Дура ты! Убила бы! Ненавижу тебя за твою бабскую подлость!» Так вот, если б города были людьми, Екатеринбург был бы Нонной. Я так и вижу эту картину: Нонна и Римма, то есть Екатеринбург и Пермь, идут по шпалам и приходят в Москву. Не знаю. Чтобы Дима помахал маме ручкой или денег попросить из бюджета. Москва — это, конечно, Филипп Киркоров. Во-первых, он болгарин. Во-вторых, фрик. В-третьих, малопонятен провинциалам. Он немножко Мария Антуанетта, потому что на жалобы Нонны и Риммы угощает их пирожным. Как можно чего-то добиться от Филиппа Киркорова, если ты старая путейщица с РЖД? Правильно — никак. Поэтому Нонна и Римма, то есть Екатеринбург и Пермь, шагают в Питер. Им кажется, что культурная столица России сможет повлиять на некультурную, и им перепадет из бюджета. Питер — это Михаил Боярский. Он трется на Мойке возле своего дома в характерной шляпе, поджидая поклонников, а поклонников всё нет и нет. Он уже и ручку достал, и листочки аккуратно нарезал бабушкиными ножницами для автограф-сессии, и шляпу новую прикупил. А тут Нонна и Римма. Михаил, конечно, им страшно рад. Автограф-сессия сразу. Не зря резал. Как вам моя шляпа? Вот тут выемка, а вот здесь уплотнение. Чистый крепдешин. А подкладочка? Обратите внимание — фильдекос. Ну, идите, идите с богом! Михаил, он такой — перекрестить в спину может, а из бюджета отсыпать — никогда.
Вам также может быть интересно
