Не случайно главный антикоррупционер у нас — Президент Владимир
Путин, создатель паразитического гипер-коррупционного государства
(другого и не могло получится, если целая страна согласилась жить
ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЕМ сырьевой ренты).
При этом, все
итак против коррупции. Каждый человек на планете против коррупции. Даже
коррупционеры против коррупции — их ведь, несчастных, к ней принуждают
обстоятельства. Весь путинский электорат против коррупции. Даже я против
коррупции. И что? Как тот факт, что все против коррупции помог
увеличить партию Навального в Перми с нескольких человек, хотя бы до
нескольких десятков человек? Как всеобщая нелюбовь к коррупции
«путинского большинства», насмотревшегося в ТВ как сотнями сажают за
коррупцию путинских чиновников, губернаторов и мэров сказалась на
голосовании «путинского большинства» за путинские партии? Никак.
С
коррупцией не на много лучше обстояли дела ещё в дореволюционной
России. И все в той России про неё знали, и все либеральные и
патриотические СМИ тогда только о казнокрадстве и писали. Но в 1917 году
люди «вышли на революцию» не за теми, кто «против коррупции», а за
теми, кто пообещал «землю — крестьянам, и мир — народам», самые
романтические купились ещё на «фабрики — рабочим».
Политически
рассчитывать на антикоррупционную мобилизацию так же глупо, как
политически рассчитывать на антиворовскую мобилизацию (привычное
социальное зло не стимулирует непривычную социальную активность).
Антикоррупционные лозунги могут «сыграть» как тактический PR-ход, но ни
как идеологическая основа для политического движения — у «антикоррупции»
нет и не может быть позитивной программы. «Антикоррупция» имеет
политический шанс лишь серьёзно доразвёрнутая «в лево»: от «партии
жуликов и воров» к «экспроприации экспроприаторов», «грабь награбленное»
и т.п.. Или как было недавно на пермском антимедведевском митинге, на
котором разгорячённые несправедливостью подростки кричали в микрофон: «у
них по пять дач и домики для уточек, а нам жить негде и дороги не
ремонтируют» — даже для них дело не в коррупции. Коррупция лишь повод.
Но повод-то для чего? Для «новой левой»?