Учёный Виталий Ковин ответил министру Александру Борисову

Опубликовано
Пермская гражданская палата > Мнения и взгляды > Учёный Виталий Ковин ответил министру Александру Борисову

Получили ответ от министра территориального развития Пермского края А.В. Борисова на наше Заявление по поводу объединения муниципалитетов в Пермском крае, составленного по итогам общественных слушаний, прошедших 19 февраля.

В заявлении участники слушаний и пермские эксперты предлагали приостановить объединение сельских и городских поселений в городские округа до выяснения всего круга негативных последствий для местных жителей и их тщательного анализа. В нем констатировалось, что органы власти не ведут серьёзной разъяснительной работы с населением реорганизуемых территорий, а мнение жителей, не принимающих такую «реформу МСУ», просто игнорируется. Губернатору, органам исполнительной власти, Законодательному Собранию и органам МСУ было предложено публично обсудить сложившуюся ситуацию, разработать и представить обществу программу реформы МСУ в Пермском крае с ее подробным обоснованием и предполагаемыми результатами, этапами и эффектами. А Губернатор и Правительство, края как ее инициаторы, должны взять на себя публичную и личную ответственность в этом процессе.

Если кратко и мягко сказать, то ответ от министра был получен примерно следующий – нет никаких причин для беспокойства и обсуждать это мы ни с кем не собираемся.

Подробности:

«Мы тут не причем, это они все сами»: как утверждается в ответе, губернатор и региональная власть не имеют отношения к объединительным процессам. Они «начинаются и проходят по инициативе самих муниципалитетов», а «сведения о том, что инициаторами процессов преобразования… являются губернатор и Правительство… не соответствуют действительности». Получается, что уже около 30 муниципальных районов за один год в едином порыве и по одной и той же схеме преобразуются – все это происходит исключительно по их собственной инициативе? А все выступления губернатора Решетникова на эту тему, которые активно транслировались в пермских СМИ и использовались в объединительных процессах не имеют к этому отношение? Верится? С трудом! Интересно, что нами отдельно было направлены обращения и к губернатору, и к правительству. Все-таки, это несколько разные органы государственной власти. Губернатор фактически отказался отвечать, перепоручив это правительству. Тем самым, глава региона технократично демонстрирует, что он не намерен публично обсуждать эту тему, все что нужно, он уже сказал, сейчас время действовать. 

«Мы лишь помогаем»: министр утверждает, что регион лишь содействует объединительным процессам, предотвращает их негативные последствия, оказывает организационную и финансовую поддержку. Не более того. То есть все эти вояжи экс-министра Кокшарова, а теперь г-на Борисова в территории, «разговоры по душам» с сомневающимися депутатами и недовольными жителями, это лишь «содействие»? Самый цинизм ответа заключается в заявлении, что никакой региональной программы  реформ, государственных программ и пр. на этот счет быть не может, поскольку это противоречит Конституции. Якобы региональная власть «не вправе принимать нормативные правовые акты и совершать какие-либо действия, ограничивающие права органов» МСУ. Подождите, а введение краевым законом запрета на прямые выборы местных глав? Это, что было, не ограничение?   Речь идет о СИСТЕМЕ МСУ в Пермском крае. Кто как не региональная власть за это отвечает?

«Не виноваты мы»: из ответа складывается впечатление, что, по-мнению пермских властей, введение двухуровневой модели МСУ – это, фактически, была серьезная ошибка: она «не сложилась … исторически», была введена «сверху», «не везде показала свою эффективность» (аккуратно так высказались, но, судя по масштабам пермских преобразований, смысл понятен – в крае она провалилась), «повсеместно существуют проблемы дублирования полномочий» и «конфликты» между уровнями власти, «низкая бюджетная и кадровая обеспеченность». Фактически мы впервые видим, когда региональные чиновники в официальном документе позволяют себе полностью раскритиковать решения федеральных властей. Напомню, что т.н. «реформа Козака» 2003 г. разрабатывалась и принималась в первый срок президентства В.Путина, по его инициативе, была им подписана, одобрена всей «Единой Россией» на всех уровнях. Губернаторы и правящая партия отвечали за ее реализацию. Именно они обеспечивали ее ресурсно и кадрово. А теперь публично заявляется, что она была неэффективна. Интересно, такая оценка Кремлю и лично Дмитрию Козаку, действующему замминистру Правительства РФ, понравится? И кто виновен в «неэфективности» реформы в Пермском крае, на которую было потрачено немало сил и средств? Не был ли ее провал вызван саботажем со стороны региональной и местной элиты или ее недееспособностью?

«Имя, сестра, имя!?»: в ответе говорится, что в 2017 г. был проведен анализ процедур укрупнения в крае и в других регионах, их рисков и негативных последствий, после чего и был взят курс на преобразования, подготовлена нормативная база. Кто этот анализ проводил? Где можно с результатами этого анализа ознакомиться? Почему они не были представлены общественности, депутатам и обсуждены?  

«Не стоит беспокоится»: по заверению министра с местным самоуправлением в объединяемых территориях ничего страшного не происходит, оно не исчезнет. Но в нашем обращении никто и не заявлял, что в результате преобразований в объединяемых территориях МСУ будет совсем уничтожено. В нашем заявлении четко говорится, что ликвидируется самоуправление на уровне сельских и городских ПОСЕЛЕНИЙ (п.1 Заявления). И в этой части права граждан, безусловно ущемляются. Более того, права закрепленные в Конституции, где говорится, что МСУ «осуществляется в городских, сельских ПОСЕЛЕНИЯХ и на других территориях» (ч.1 ст.131). Есть масса людей, с развитой «локальной идентичностью», чьи амбиции и интересы, желание принести общественную пользу и ограниченные ресурсы не выходят за рамки родного города или села, которым не интересно решать проблемы других поселений и района в целом. Именно для них и было создано поселенческое самоуправление, которого они и лишаются.

«Разговорчики в строю»: в ответе министра четко выражено, что все эти преобразования нужны для строительства «единой вертикали власти на территории» и концентрации ресурсов в одних руках, чтобы не было никаких «выяснений отношений» между органами власти.  Похоже, это и есть главная цель всех преобразований. Стоит напомнить, что одной из политических причин введения двухуровневой системы считалось намерение ограничить власть т.н. «местных князьков», за счет создания им противовеса в виде поселенческого уровня власти. Теперь надобность в этом очевидно отпала, поскольку главы районов назначаются сверху по конкурсу, что позволяет установить над ними прямой контроль, а не придумывать противовесы в виде депутатов и глав поселений. И именно они, главы, и являются моторами объединений и ликвидаций самостоятельности поселений в своих территориях.

«Поговорили и ладно»: по мнению министра, публичных слушаний (на которых не принимается никаких решений, а лишь высказываются мнения и вырабатываются рекомендации) вполне достаточно для преобразований. Проводить опросы и референдумы совершенно ни к чему. Более того, по его мнению, «действующим законодательством не предусмотрено проведение опросов и референдумов при объединении территорий». Это не так. Во-первых, до не давнего времени такие референдумы проводились (вспомним «чайковский случай»); во-вторых, в законе нет запрета на их проведение (он лишь говорит, что можно без них обойтись), а, как известно, «что не запрещено…» (необязательно — не значит, что нельзя); в- третьих, в самих законах об объединениях в городские округа, в статьях о переходном периоде предусмотрено, что референдумы о структуре власти во вновь образованных муниципалитетах возможны по инициативе граждан.

«Сам спросил, сам ответил»: касаемо проблемы представительства сельских поселений мы не заявляли, что жители не «принимали участие в избрании ни одного из депутатов Думы городского округа». Мы говорили, что «значительная часть сельских жителей не получила СВОЕГО непосредственного представительства… и перспективы получения такого представительства в будущем весьма сомнительны» (п.5 Заявления).  Мы показали, что доля представительства сельских поселений в новых думах чрезвычайно незначительна, а некоторые «бывшие» поселения его совсем потеряли, несмотря на активность избирателей. Есть поселения, где ни один их местных сельских жителей не был избран. Депутаты, избранные по округам, куда вошли сельские поселения, зачастую не имеют к ним никакого отношения. Согласитесь, это разные вещи. В ответе еще есть большой абзац, про избрание глав  и про представительство жителей в администрации городских округов, но в Заявлении этот вопрос совсем не поднимался.

«Люди просто счастья своего не знают»: по мнению министра, недовольство граждан вызвано исключительно их недостаточным информированием, а «в ряде случаев распространением среди жителей недостоверной информации о последствиях преобразований». Надо так понимать, что распространяют эту информацию те «смутьяны», которых министр и депутаты корили во время заседания комитета, где горячо обсуждалось объединение в Добрянском районе.

«Спрашивали? Не отвечаем»: судя по отсутствию реакции на ряд поставленных в Заявлении вопросов, они не особо интересуют министра. Среди них: оптимизация сети социальных учреждений в объединенных территориях (точнее сохранение механизмов одобрения местным населением таких преобразований) (п.6 Заявления); последствия массового сокращения муниципальных служащих в сельской местности (п.7);  отсутствие внятных принципов, критериев и показателей, которые служили бы ориентирами для преобразований (п.8) (судя по ответу, главный критерий  — это «добровольное» желание самого муниципалитета); рост отчуждения значительной части населения от местной власти (п.10) – это просто нет и все; выдавливание из поселений наиболее активных и уважаемых членов местных сообществ (п.12) (министерство считает для компенсации этого риска достаточно лишь обеспечить местным активистам прежнюю возможность участия в конкурсах социальных проектов) и другие, с нашей точки зрения, важные проблемы.

«Спасибо, не надо, мы сами» — это, пожалуй, главный вывод из всего ответа министра территориального развития. Поскольку, с точки зрения региональных властей, нет никаких масштабных и серьезных преобразований МСУ в Пермском крае, правительство все, что могло уже сделало, серьезных социально-экономических и политических проблем в результате преобразований не возникает, а есть лишь отдельные недостатки и недовольные, то и обсуждать в масштабах всего региона нечего, да и, по-видимому, не с кем.

Виталий Ковин, к.и.н., доцент, старший научный сотрудник Отдела по исследованию политических институтов и процессов ПФИЦ УрО РАН